Девушка из штата Калифорния - Зoя Eлисеева

Кстати, о моей школе. Школа бесплатная, для взрослых. Хожу я туда, чтобы не сидеть дома и вдруг узнать что-то полезное. А полезного много, так как все здесь по-другому. То, что я раньше знала из учебников и из практики преподавания английского, оказалось лишь надводной частью того айсберга информации об англоязычной (тут – американской, калифорнийской) культуре, в которой оказываешься здесь. Учитель-иранец, но не тот, с которым муж делил дом. Этот выгодно отличается от того наличием хорошего образования. Живет здесь уже двадцать пять лет. Ему сорок восемь. Среднего роста, лысый, белозубый, жизнерадостный и в хорошей спортивной форме (два раза в неделю едет в зал с тренажерами, gym). В совершенстве знает английский и испанский. В классе много народу – человек двадцать или больше. В основном это латиноамериканцы (тут это мексиканцы в подавляющем большинстве), один древний китаец (восемьдесят три года) и я. Учитель когда-то в университете изучал немного русский. Он изъявил желание пополнить свои познания нецензурными русскими выражениями, дабы удивить своего русского друга из Чикаго. Я добросовестно написала ему наиболее употребительные слова и выражения, ровно одну страницу. Он пришел в жуткий восторг, особенно, когда он своего друга из Чикаго (иммигранта из Латвии) назвал по телефону трехбуквенным словом, наиболее полюбившемся ему. Тот чуть не умер со смеху, спросив: «Откуда такие познания?» Мой учитель ответил, что у него в классе есть русская учительница.

Между учебой, которая проходит по рабочим дням, примерно с девяти до часу, устраиваются вечеринки (parties). Русский перевод не вполне соответствует значению слова, так как эти parties тут устраивают в любое время суток. У нас в школе они, конечно, проходят в учебное утреннее время. Весь класс приносит кто что поесть. Поесть любят все народы мира. Я, конечно, как водится, всегда пытаюсь правду-матку высказать по всем вопросам. Ну да ведь от Прибалтики очень далеко до Латинской Америки, так что и правды у нас разные. И разделяет нас не только расстояние, но и культура, обычаи, буквально все. Поэтому они обычно удивляются моим смелым суждениям. Впрочем, все очень доброжелательные. Одна никарагуанка, правда, вредная попалась: «У вас такой русский акцент, и вы так быстро говорите!..» (Впоследствии я научилась отвечать на такие выпады: «Я русская и акцент у меня русский, вы мексиканцы, и акцент у вас испанский.) Мать моего мужа, например, из Перу, и говорит по-английски с испанским акцентом. Она живет в Калифорнии тридцать пять лет, и что-то там корректирует на работе испанско-английское. Когда муж меня представил ей в первый раз, я спросила, замечает ли он, что у матери акцент. Он сказал: «Нет, я привык». А бабушка его почти не говорит по-английски. Ей восемьдесят четыре года. Они едва объясняются, но очень любят друг друга. Мне было очень приятно, когда она сказала мне через переводчика (дочку), что еще никогда не видела своего внука таким счастливым. А свекровь говорит, что мы с ее матерью во многом схожи. Значит, получается, что она мне симпатизирует. Дело в том, что тут все живут отдельно друг от друга и занимаются своими проблемами, не вмешиваясь в дела родственников. Поэтому, когда встречаются по праздникам, как бы все всех любят.

Недавно темнокожий директор школы попросил меня написать небольшую статью в школьную газету о своей стране, о себе, о русских. И я написала, после чего все школьные власти стали звать меня по имени. Кстати, испанцы произносят мое имя «Соя», т. к. в испанском языке нет звука «з». Это мне напоминает соевый боб. Я тут у них единственная русская. В письме, прикрепленном к моей переснятой статье, директор написал: «Мы счастливы (we are lucky) оттого, что у нас есть такая студентка. Вы – замечательная, и мы желаем вам всего самого наилучшего!» Статья вышла на печатную страницу. Обо всем понемногу: о себе, о Прибалтике, откуда я родом и которая оказалась мачехой, о русских. Ведь американцы здесь, в Калифорнии о русских, ничего не знают. Я пока не знаю, как там в других штатах с этим дело обстоит. Но для справки: Калифорния самый густонаселенный штат в Америке. Населения тут около двадцати восьми миллионов. (В штате Нью-Йорк восемнадцать миллионов.) В летней школе, при колледже, где я училась две недели, когда сюда приехала, учитель, пятидесятилетний американец, как-то раз завел беседу о разных национальных чертах. В нашей группе было шесть человек, и он выразил свое мнение об их нациях. Там был итальянец, испанка из Мадрида, японка, немец из Австрии и т. д. Когда я его спросила, почему он умалчивает о русских, он ответил: «Вы полная противоположность нашим стандартным представлениям о русских. И вы, кстати, первый русский человек, которого я встречаю в своей жизни». Так что стандарт, навеянный «холодной войной», до сих пор глубоко сидит в американцах. Может быть, те немногие, что посещают Россию по делам бизнеса, и знают больше о ней. И я иногда думаю, как хорошо, что хотя бы немногим из них я могу рассказать о России нечто отличное от стандарта: «ракеты, водка, балалайка, спутник»…

Декабрь, 1995 г.

3

Да, время летит очень быстро. Я знаю, звучит банально, но факт. Через месяц будет ровно год моей американской жизни, а через два месяца годовщина нашей свадьбы с Майком. Надоело мне, безмашинной, вечно от него зависеть. И я начала «автобусную жизнь».

Что касается общественного транспорта, то в Калифорнии с этим делом туговато. Здесь есть так называемый Метролинк, который муж нелюбезно окрестил Метростинк (можно подумать, он когда-то им пользовался). Кто знает английский, поймет непривлекательность термина. Это что-то типа электрички. Это дорогое удовольствие, что-то около восьми – десяти долларов одна поездка туда-обратно. Да и ходит этот Метролинк только по определенным маршрутам, далеко не охватывая все районы. Второй, и последний, вид «паблик транспортэйшн» – это автобус. Народу там обычно мало (в тех маршрутах, что езжу я). Музыка на всю катушку, так же как и кондиционер. Бывает даже холодно. Стоять в автобусах не только не принято, но и не разрешается. Да и некому стоять-то. Поэтому сидишь себе и занимаешься своими делами. Например, я в автобусах всегда читаю или пишу письмо маме.

За несколько месяцев я так навострилась ездить автобусами, что мне теперь сам черт не брат. Расписание-книга в мягкой обложке с картой автобусных маршрутов посередине стало необходимым атрибутом моего небольшого портфеля. Второй экземпляр расписания в спальне, в изголовье постели, по соседству с Ильфом и Петровым, для поднятия настроения, и Агатой Кристи, как снотворного. Расписание в спальне мне нужно для того, чтобы, проснувшись поутру, быстро сориентироваться: куда и во сколько.

Автобусы не балуют пассажиров короткими интервалами между прибытиями. Обычный интервал – один час. Бывает и полчаса, ну тогда я думаю, что они прямо-таки зачастили. Например, в свою школу я еду с одной пересадкой. Чтобы пересесть в другой автобус, надо перебежать оживленную улицу к другой остановке. Бывает, стоишь, ждешь зеленого сигнала светофора, и видишь, как на твоих глазах вожделенный автобус, нахально вильнув хвостом, спокойно отошел от остановки. Хочешь, возвращайся домой. Хочешь, сиди и жди следующего. Два выбора, как говорят американцы. Обычно я склоняюсь к последнему. Сижу на остановке, опять пишу, читаю. Или можно сходить в магазин, убить время.

Первое время я садилась недалеко от водителя и вела с ним светскую беседу о моем маршруте. Теперь же я вхожу в автобус, хайкаю (говорю «привет», «хай»), говорю «трансфер» (пересадочный талон), сыплю мелочь в автомат или даю ему в зубы (автомату) доллар и получаю свой трансфер. Если я еду без пересадки, то называю свой маршрут и плачу на десять центов меньше. Сдачи водитель не дает, у них не принято, как в Грузии в советские времена.

В последнее время я пыталась встречаться с разными советниками по проблемам студентов в разных университетах. В основном, на предмет, волнующий меня сейчас больше всего: как получить соответствующую квалификацию, чтобы преподавать русский. Даже сдала один экзамен, который нужен для получения прав на преподавание. Он состоял из трех частей: понимание текстов, математика, и два сочинения.

Продолжительность экзамена четыре часа, за которые я успела написать только две первые части. Третью, сочинения, пришлось сдавать отдельно. В одном сочинении что-то попалось про взгляды американцев на политику (какие взгляды, если я тут всего год), но я привела в пример взгляды мужа, а в заключении незаметно польстила американцам вместе с их взглядами. Второе сочинение было про личные переживания. Ну это вообще любимый конек, как, наверно, и у любой женщины. Жаль было места мало – ограниченный объем. Так что сдала и сочинения. Если, например, не сдал, ходи хоть десять раз сдавай, знай себе плати сорок долларов каждый раз.